Окей, расчехлил братов бар поэтому чувствую себя охуенно. Брательник оказался запасливым и это не может не радовать. Нашел в морозильнике фарш, который, судя по всему, был там еще до того, как мы переехали на эту квартиру, но я его все равно сготовил и съел (и на пару дней еще осталось). Лежу, смотрю The Big Bang Theory, пью, релаксирую. Дома никого нет и хрен знает, когда кто-то будет - красота же.

Звонила мать, назвала меня пусенышем, потроллила по поводу того, что я не выхожу из дома и вообще хиккую тут сутками и не сказала, где они и когда вернутся. Perfect.

---

Засыпал часов в шесть утра с диким чувством голода, а проснулся - голода как не бывало. И это хорошо, потому что за ночь еды в доме не прибавилось. Ее нет вообще, как нет и моих денег. Брат с утра умотал на самолет в Англию и оставил мне сколько мог, но эти деньги уйдут на оплату всякой необходимой хуеты и максимум, на что у меня останется - батон хлеба. Что, впрочем, и неплохо, но ощущения сытости не даст. Куда и насколько съебались те люди, которые называют себя моими родителями я без понятия. Все больше склоняюсь к мысли забежать в магазин и что-нибудь оттуда стяпать как в старые-добрые. Вот только лето, многого не украсть, а значит такой вариант не канает.

Снова потерял в весе и вернулся к 42-ум. Есть такая маленькая радость, что братишка оставил блок сигарет, плюс я тоже вчера закупился - буду сбивать голод курением, это всегда помогает.

---

Решил для себя каждый день рисовать что-нибудь маленькое и незначительное - так, для души и тренировки. Ведь ни один из моих любимых художников не был профессионалом изначально - каждому из этих людей пришлось немало трудиться чтобы стать тем, кем они стали. И я тоже буду трудиться на пути к своей мечте.

Сегодня тренировка была вот такая. Все еще значительно косячу, но рука потихоньку набивается.

---

Пить определенно точно надо меньше.

---

Б-же мой, завтра на меня свалятся три поста, два из которых - сюжетные и еще не дай Б-г Куросаки отпишется в закрытке (а ты все равно отпишись, скотина!), плюс баннеры для рек-феста, которые сделать необходимо.

Завтра не пью и занимаюсь ДЕЛАМИ. Лол.

Олсо, купила абонемент в бассейн - буду теперь ходить плавать, а то не смотря на занятия боксом я все равно кажусь себе какой-то рыхлой =/ Больше спорта, больше!

---

На ночь глядя набросалась такая вот Сой.

Да, у головы пиздецовые пропорции и ваще, но мне так похуй :3

---

Скучно, грустно и жарко. Мне кажется, что настало время пьянки.

---

Посмотри на меня

Название: Посмотри на меня
Автор:  escuintle
Бета: МВ + неоценимая помощь  крик в небо
Пейринг: Йоруичи Шихоуин/Сой Фонг
Жанр: фемслеш (то бишь юри), ангст, драма, POV Сой Фонг
Размер: мини
Статус: завершен
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: ну так и быть. Все твое, Кубо, все твое.
Предупреждение: есть слезы, есть страдания, есть драматичность. Автор допускает факт того, что фикрайтер из него никакой, но смело бросается в объятия Ворда. Изначальная идея потерялось где-то по пути и вышло то, что вышло.

Я помню ее глаза. Золотисто-янтарные, мягкие, добрые. В их глубине невозможно было заметить и капли грусти – лишь сосредоточенное тепло и уверенность. Помню и ловкие руки, и расслабленную фигуру, и приятную улыбку. Помню все, но ярче всего помню глаза, чей взгляд никогда меня не касался.
- Сой Фонг! – я как вкопанная останавливаюсь посреди длинного коридора, услышав знакомый голос. Не двигаюсь, пытаясь уловить отзвук невесомых шагов и почувствовать ее еле уловимый запах. Не успеваю; на мои плечи ложатся теплые ладони, а прямо над ухом раздается уверенный голос, от которого по спине пробегают мурашки – сладкий, кошачий, тягучий, – Ты куда, Сой Фонг? Торопишься?
Я не знаю, что ответить. Пытаюсь выдавить хоть слово, но лишь невнятно мычу, и тут же начинаю ненавидеть себя за эту неуверенность. Йоруичи всегда действовала на меня подобным образом – будто омут, с безумной нежностью затягивающий на свое дно. Куда как реже капитан бывала отрезвляюще резкой и жесткой. Не для меня. Не здесь. Не сейчас.
- Ну, я все закончила, отчеты на Вашем столе, и, и… - я заставляю себя собраться и начать по горсткам сыпать словами, но все равно теряюсь и сразу же корю себя за это. Дура, дура! Однако капитан только усмехается; ее ладонь медленным движением спускается вниз, к моему запястью – я чувствую, как собирается в складки тонкая черная ткань и как горит моя кожа, когда ее касаются умелые смуглые пальцы. Я стараюсь унять это чувство, стараюсь не чувствовать вязкую тяжесть внизу живота, но получается плохо, и я снова корю себя: «Дура, дура!..» А капитан сжимает мое запястье – ненавязчиво, но крепко. Капитан всегда дает мне шанс, но я никогда им не пользуюсь. Дура.
- Ну и что? Будто отчеты эти кому-то нужны. Пойдем выпьем. Это гораздо веселее.
И капитан тянет меня куда-то вперед, изредка оборачиваясь, чтобы что-то сказать. Я внимательно наблюдаю за ней и ловлю каждое движение. Ее расслабленный золотистый взгляд из-под полуопущенных ресниц смотрит куда-то сквозь меня, и она говорит, говорит, говорит, а я не слушаю – только слежу за ее глазами, надеясь встретиться взглядами. Коридор кажется бесконечным, и я, если честно, не люблю пить, да и не умею. И не хочу. Но проводить время с ней для меня важно, и поэтому я сейчас здесь. Я сейчас здесь, потому что… На секунду капитан замолкает и останавливается. Я чувствую, как пальцы сильнее сжимают мое запястье; я вижу, как она качает головой, будто бы обдумывая что-то; я слышу ее приглушенный шепот, но потом она усмехается и, уверенно кивнув самой себе, снова сбивается на быстрый шаг. Коридор все так же кажется бесконечным – я слышу гулкий отзвук наших шагов и понимаю, что не люблю пить, да и не умею. И не хочу.
У капитана очень красивый голос.
- Держи, – у капитана действительно красивый голос. Мягкий. Обволакивающий. Я улыбаюсь своим мыслям и беру в руки граненый стакан, протянутый мне. Мы в ее комнате. Я стараюсь не глазеть по сторонам, лишь краем глаза цепляю какие-то детали: разноцветный футон, гнутые ножки письменного стола, валяющийся в углу оби с замысловатым орнаментом. Капитан забавно крутит в руках темно-зеленую стеклянную бутылку, наполняя собственный стакан насыщенно-багровой жидкостью. Густая, темная, с красноватым отливом - она не похожа на кровь – скорее на пышный алый цвет рододендрона. Заметив мой интерес, капитан смеется и снова смотрит своими золотыми глазами – опять куда-то сквозь меня, за меня. Капитан улыбается.
- Что такое Сой Фонг? – спрашивает она с неизменной хитринкой в голосе.
- Н-ничего! Просто я… Я… Не знаю, что это… - я пристыжено показываю взглядом на отливающий красным граненный стакан и замолкаю.
- Немудрено. У нас такое сложно достать, - улыбается капитан, - это вино. Вообще его принято пить из очень красивых высоких бокалов, но у меня таких, увы, нет. Но ничего, думаю, что и так сойдет. В конце концов, бокал не важен, важно его содержимое!
- Конечно… - произношу я шепотом.
- Что-что прости?
- Вы правы, важно только содержимое.
Капитан смеется и садится ближе, чтобы чокнуться со мной и отпить терпкой рубиновой жидкости. А я думаю о содержимом. Я думаю о том, что у нее внутри и почему она никогда не смотрит на меня. Я думаю и совершенно забываю, что забыла пригубить вино, и слишком поздно осознаю, что капитан что-то говорит, а я, кажется, пропускаю все мимо ушей.
- Ау, Сой Фонг! Ты чего не пьешь?
- Я… Я пью! Только…
Капитан укоризненно качает головой, и от этого мне становится как-то стыдно, но по-странному приятно – я улыбаюсь и подношу к губам стакан, чтобы отпить его содержимое. Я чувствую ее взгляд, но он снова направлен сквозь меня.
В какой-то момент я перестаю понимать, что происходит. Только слышу, будто сквозь сон, как выскользнув из моих пальцев, с глухим стуком падает на пол пустой граненый стакан. Только чувствую, как мягко, но требовательно капитан кладет мне руки на плечи и заставляет лечь. Только вижу ее лицо с чуть прищуренными глазами и расслабленной улыбкой. В следующую секунду она наклоняется ко мне и целует, а я совершенно не могу понять происходящего. В голове все смешано, спутано, сбито, но тело уверенно реагирует на ласку, и вот уже снова я чувствую, как появляется вязкая тяжесть внизу живота и как разогревается кожа. Капитан тянет ткань воротника вниз и касается моей шеи влажными теплыми губами – это приятно, но я все еще не понимаю зачем. Когда капитан торопливо развязывает узел своего оби, я думаю, что надо ей помочь, но все еще не понимаю зачем. Когда я вижу капитана обнаженной – ее смуглую кожу, покатые плечи, красивую грудь и круглые бедра – я думаю, что это привлекательно, но все еще не понимаю зачем. Но когда капитан наклоняется и снова целует меня – мягко, но уверенно и с каким-то непонятным отчаянием, я перестаю думать и понимать, просто отдаваясь на волю течению.
Наутро я просыпаюсь одна. Понимаю, что ненавижу алкоголь и начинаю вспоминать то, что произошло вчера. Помню все до малейших деталей: ее темную блестящую кожу, ее голос, который шептал мне что-то бессвязное, ее уверенные руки и ее глаза, которые так ни разу и не взглянули на меня.
Как хорошо, думаю я, что она всегда отводит взгляд – мне не придется краснеть за произошедшее.
И я ухмыляюсь и забываю. Забываю, чтобы через несколько дней запыхаясь ворваться к ней в комнату и не обнаружить ее там. Разноцветный футон, гнутые ножки стола, цветастый оби, валяющийся в углу. Все то же самое, только на краю подоконника, никем не тронутая, лежит записка. В записке три слова: «У меня была причина». Записка сгорает, стоит пробежаться по ней взглядом, и на пальцы, которые только что держали такой важный клочок бумаги, садиться черная бабочка. «Урахара Киске и Йоруичи Шихоун покинули Сообщество Душ».
У капитана красивый почерк, думаю я и обесиленно опускаюсь на мягкий пол, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Я сжимаю кулаки и отрицательно качаю головой, не веря, отказываясь верить и не давая слезам вырваться наружу. Просто тихо всхлипываю и вспоминаю ее глубокие золотистые глаза, которые так ни разу и не взглянули на меня.
Но в этот раз я не могу сдержать слез. Я снова падаю на колени и плачу – в голос, с отчаянием и ненавистью. Я выросла, я стала сильнее, я теперь капитан, но сейчас я снова чувствую себя той маленькой девочкой, которая всегда стремилась к прекрасному образу своей Богини, надеясь однажды хотя бы коснуться его.
- Почему, Йоруичи-сама?! – кричу я, а она неподвижно стоит, направив взгляд куда-то вдаль. Мне кажется, что она издевается, и это заставляет меня злиться еще сильнее, – Почему? Почему вы не взяли меня с собой?
Обида, горькая обида, копившаяся десятки лет выплескивается из меня слезами, криком, ненавистью, злобой. Я всегда шла чуть позади нее, надеясь хотя бы когда-нибудь поравняться с ее высокой фигурой. Я делала все, чтобы стать сильнее, я тратила себя на нее и для нее, я была предана так, как никто, наверное, не был! А она бросила меня, растоптала мое доверие и меня саму, оставив маленькую девочку абсолютно одну. И вот сейчас, она снова появилась и без труда сломала весь тот стройный образ, что я упорно выстраивала все эти годы в попытке забыть ее. Как она смеет?! Я стала сильнее, я пыталась превзойти ее, я теперь капитан, а она даже не может взглянуть мне в глаза! С грустью, с ненавистью, с уважением, с презрением – с чем угодно!
- Почему Вы никогда не смотрели на меня, Йоруичи-сама? – начинаю я тихо, стараясь унять слезы. Она замирает и непонимающе выгибает бровь, а я только горько усмехаюсь. – Почему? Я всегда была рядом, я делала все для Вас… Почему Вы ни разу не взглянули на меня? – она опускает голову и бессильно разжимает ладони. Она… Какого черта?
- Почему? Что я делала не так? Почему Вы не смотрите на меня, Йоруичи-сама? Посмотрите на меня! Пожалуйста, посмотрите!
Я кричу, задыхаюсь и с яростью, с бесконечной ненавистью смотрю на нее. А она, мой бывший капитан, медленно поднимает голову и уверенно, твердо смотрит прямо на меня. Моя ненависть тут же затихает, ярость уходит – я заворожено смотрю в чистые золотистые глаза, похожие на кусочки янтаря. Я смотрю в их тягучий омут, в их легкую грусть, которой там никогда не было прежде, в их сожаление и печаль. Я смотрю, и к горлу подкатывает ком. Я не могу оторвать взгляда, но вновь набежавшие слезы заставляют зажмуриться. Ложусь на землю и сжимаю кулаки. Плачу, плачу и плачу, будто кому-то это может помочь, и ненавижу как себя, так и ее. Не могу остановиться и чувствую, как она все еще смотрит на мою сжавшуюся фигуру с сочувствием и легкой нежностью. От этого мне еще горче и слезы становятся сильнее.
У капитана очень красивые глаза.

---

Пережив температуру, похмелье и безумную жару я пошел и забрал его! И он прекрасен.

---

Со вчера помню только что говорила тебе что-то про то, что у меня в душе огромная дырка, в которую я пытаюсь тебя запихнуть, а ты никак не даешься. Говорила, чтобы ты не пугалась, что там не жарко и не тесно. А потом, в порыве ярости, била то подушку, то стену, представляя твое улыбающееся лицо. Ты что-то говорила, отвечала а я не слушала - так чисто и незамутненно я ненавидела тебя в тот момент.

Потом уже просто, проспавшись, очухавшись, вспомнив, как лихорадочная стала думать. Снова выпила, для легкости - а у тебя все так же приятно, те же улыбки и мне снова хочется тебя возненавидеть. Говорю тебе мол, пошла ты и ты замолкаешь, отворачиваешься - так, как я хочу. Мне от этого горько - будто бы ты меня в душу говна отложила. А ты ведь и отложила, да только я и сама не лучше - тоже оставила тебе подарок под дверью.

Правильно, пошла ты. И я тоже, пожалуй, пойду.

---

Пьяная злоба - что может быть лучше? Размахнись рука, раззудись плечо!

---

Проснулся, встал с кровати, оглядел ряд пустых бутылок, заботливо расставленных вдоль стола, и, покачав головой, отправился в ванную.

Синяки под глазами метровые, сами глаза - красные, на костлявых руках отчетливо проступили вены, а тонкая бледная кожа неприятно обтянула выпирающие ребра. Красавчик! Но я все равно улыбаюсь своему нескладному отражению во все свои тридцать, мол не так уж все и плохо. Да ведь и правда, не смертельно.

Пытаюсь вспомнить вчерашний вечер, но мозг отказывается варить, только упорной болью отдается правый бок. Смотрю, и правда - синяк, наверное напоролся на что-нибудь. А вот с остальным туже - ничерта не могу вспомнить. И похмелья нет - только в голове какой-то неясный шум и стрекот, будто по черепу перекатывается пригоршня песка. Да и черт с ним.

Какое дурное солнце-то за окном, а.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Думаю, что мне снова надо в запой. Потому что то, что я писал на пьяную голову чуть более, чем полностью красиво, красочно, интересно и чудесно. По-крайней мере уж точно талантливо и оригинально. А трезвым я какой-то унылый и скучный.

Соберу-ка оставшихся деньжат и накуплю себе всякого разного алкоголя. Время-то самое оно.

---

Рылась тут в старых фотках и...

Рангику дохуя, нет?)

---

Если кого-то подстегивает осознание того, что есть люди куда более талантливые и умеющие — что в рисовании, что в написании чего либо, да вообще, где угодно, то меня это тормозит. Насмотревшись на работы годных артеров и классных фанфикеров/фрпгшников, я ударяюсь в унылое говно и прекращаю процесс креатива чего-либо. И даже если и делаю что-то, то потом, пересмотрев или перечитав зачастую удаляю, потому что оно не дотягивает до того, к чему я стремлюсь. А ведь понимаю, что чтобы до этого "стремлюсь" дотянуться, нужно как раз таки и креативить не покладая рук. Но не могу. Слишком сильно во мне ощущение "я — дерьмо". Грусть и печаль.

---

В какой-то момент я понял, что не хочу оставаться в этом городе и с этим людьми. Отчасти дело в них, но в большинстве своем все-таки во мне. И я безумно рад, что уезжаю.

Поскорее бы.

---

Ох, как все-таки хорошо с утреца нахамить соигроку, который тебе не нравится. Просто-таки бальзам на душу. Эта дамочка раздражает меня жутчайше и поэтому я, как последний козел, вписал в эпизод еще одного игрока, чтобы оттянуть собственную очередь. Пгастите, я не специально такой мудак.

---

Такое происходит практически каждый вечер - стрелка часов переваливает за девять, за десять, за одиннадцать и все это время я сижу, раскачиваясь на стуле и сдавленно поскуливая. Я жду, бесцельно пялясь в монитор, когда ты придешь и в комнате зазвучит звук твоего усталого голоса. Я отмахиваюсь от родных, не хожу гулять с собакой и не обращаю внимания на кота, который трется о ноги, требуя ласки - я жду. Стараюсь, конечно, отогнать навязчивые мысли о том, что мне, кажется, снесло крышу и что я вконец свихнулся на почве тебя, но все равно раз от разу возвращаюсь к ним и снова обдумываю. Стрелка часов неумолимо медленно ползет к нужной цифре и начинает уже казаться, что ты никогда не появишься, как вдруг я слышу твое тихое: "Привет" над ухом и сразу же успокаиваюсь. Как завороженный слушаю твой голос, пропуская адресованные мне вопросы и улыбаюсь, как последний идиот. Мне достаточно его звука - ведь я так люблю этот голос.

Мне кажется, что крышу действительно снесло. Я настолько влюблен, что стал совсем идиотом. Впрочем, не так уж это и плохо, наверное. Ты ведь будешь любить меня и идиотом, да?

---

У меня есть старый талисман - перочинный ножик, когда-то подаренный Мишкой. На ножике есть олень с эмблемы "Волги" и надпись "Горький". Он старый, потертый и с маленьким, совсем несерьезным лезвием, которое уже давным давно затупилось, но я все равно все ношу его с собой. Эта игрушка не раз меня выручала и, как мне кажется, приносила удачу. Поэтому, собираясь куда-то я всегда кладу ее в карман - а вдруг?

Кстати, ребята-ребятушки, а у вас есть какие-нибудь талисманы?