Очередной фестивальный фэйл.
Название: Каракурская осень
Пейринг: Ренджи/Ичиго
Рейтинг: G
Жанр: пре-слэш, романс, драма, hurt/comfort
Дисклеймер: Кубово Кубо.
Саммари: Ни к чему не обязывающая история, немного идущая вразрез с каноном. Писалось под осеннее настроение.
Авторские примечания: Написано в спешке и почти не бечено. За это извиняюсь.
Размещение: С разрешения автора.
читать дальше
- Тебе понравилось в Генсее?
- Не могу сказать точно. Я не успел толком его разглядеть.
Темное ночное небо заволокло густыми тучами и в серо-синем мареве еле-еле проглядывали глухие огоньки немногочисленных звезд. Маленькая фигурка Рукии сжалась рядом, кутаясь в теплый, шерстяной плед - еще только осень, но холодный ветер уже вовсю дерет нежную кожу щек. Ренджи фыркает, качает головой и приобнимает подругу за плечи, делясь своим теплом. В сердце что-то екает, но он делает вид, что не заметил этого. Ни к чему.
- Ну, у тебя все впереди. Думаю, что Кучики-тайчо еще даст тебе шанс.
- О да. Я знаю, что ему не терпится скормить меня Пустым.
Рукия смеется и поудобнее устраивается подмышкой у друга. Она говорит что-то про то, что Бьякуя не такой хладнокровный и жуткий, каким кажется, но Ренджи только закатывает глаза и бурчит что-то невнятное. Он знает. Но не хочет признавать. Подхваченные ветром прелые листья неспешно кружатся под ногами, а в пруду фамильного поместья лениво качают плавниками пузатые карпы. Скоро воду затянет тонкой корочкой льда, а земля покроется изморозью; деревья защиплет инеем, а с неба неловкой вереницей потянутся первые снежинки. Лейтенант засматривается на спокойную воду, погружается в мысли и не сразу слышит вопрос Рукии.
- А? Извини, прослушал.
- Я спрашивала, не скучаешь ли ты по Ичиго. Глупый вопрос, конечно, но вот я частенько его вспоминаю. И даже не потому, что он меня спас, просто он... Ну, ты знаешь.
- По Куросаки? Разве что... Разве что иногда.
Маленькая Кучики зачем-то неодобрительно хмурит брови, вглядываясь своими синими глазами в лицо друга. Абарай только легко смеется и крепче сжимает ее плечо, прижимаясь ближе. Боковым зрением он замечает, как мимо пролетает ярко-рыжий кленовый лист и в голове тут же прокатывается хриплой музыкой уже забытый голос, который говорит: «Хорошо, Ренджи. Я спасу ее». Перед глазами встает смуглое лицо с внимательными карими глазами, тонкой линией губ и сдвинутыми бровями. В сердце екает еще раз. Да уж.
***
В Каракуре совсем тепло. Осень здесь не такая беспощадная, как в Сейретее и поэтому можно спокойно насладиться прохладным, рваным ветром. Ренджи нравилось сидеть на широком подоконнике, свесив ноги и подставив обветренные губы мягкому воздуху. Внизу лениво вздымался омытый закатом город, шелестя тихим дыханием и перемигиваясь кронами высушенных деревьев. Хорошо.
- Куросаки, отвлекись ты от своей математики. Такая погода, такой вечер, такая красота! А ты над тетрадками кропишь.
- Отвянь. У нас такое каждый год. Если хочешь - можешь пойти и прогуляться, все равно тебе делать нечего. А у меня контрольная завтра.
- Какой ты занудный.
- Есть немного.
Ренджи обернулся, окинув паренька взглядом. Ичиго сгорбился за столом, что-то со скрипом вдавливая в расчерченную тетрадь. Изредка он переставал писать, отрывал ручку от бумаги и прикрывал глаза, перебирая языком какие-то слова. Абарай неотрывно следил за тем, как двигались сухие губы, открывались глаза и мозолистые пальцы вновь подносили ручку к тетради. Лейтенант задумчиво качнул головой и глубоко вздохнул.
- Я хотел сказать спасибо.
- За что?
- За Рукию.
- Ты уже говорил. Тем более, что ты тогда сделал не меньше.
- Да, знаю.
Куросаки поднял голову от тетради и повернулся, внимательно смотря на Ренджи. Абарай видел, как разглаживается складка между бровей и как в темных глазах загорается теплый, мягкий огонек. Он видел, как в еле заметной, красивой улыбке расползаются тонкие губы и хотел было улыбнуться в ответ, но Ичиго прикрыл глаза, повел плечом и снова повернулся к столу, беря в руки ручку.
Город уже окутали сумерки.
***
- Ичиго, ты спишь?
- Нет.
- Можно к тебе?
- За каким хреном? Ты сам вызвался пожить у меня, а у меня места нет. Если хочешь спать на кровати - иди к Урахаре. Он предлагал тебе жилье на время командировки.
- Я не хочу жить в этом сумасшедшем доме. Там не то, что поспать - просто отдохнуть не дают.
- Тогда спи на полу.
- Ичиго...
- Да ты ж огромный! Тут не хватит места двоим!
- Ичиго...
- Ренджи, отстань, дай поспать.
- Ичиго, тут холодно.
Куросаки недовольно ворчит, но все же отползает в угол, раздраженно откидывая край одеяла. Ренджи забирается на узкую кровать - тут и правда маловато места для двоих - и поудобнее устраивается на жестком матрасе. Он хочет было сказать Ичиго спасибо, но, повернувшись на бок, натыкается взглядом на узкую спину и копну всклоченных рыжих волос. Абарай вздыхает, но ничего не говорит - все правильно. Закрывает глаза, зажмуривается, натягивая отмеренный ему край одеяла на плечи, и практически сразу проваливается в сухой, жесткий и беспокойный сон.
Когда он просыпается, часы на тумбочке беспечно высвечивают полчетвертого утра. Туманная дымка перед глазами тает и Ренджи замечает, что Ичиго теперь лежит к нему лицом. Он так же чувствует, как жилистая рука судорожно прихватила его за край косоде. Лейтенант поднимает взгляд - тонкие губы рыжего недошинигами кривятся, выплевывая тихие слова, брови нахмурены, а темно-рыжие от ночного света волосы, прилипли ко лбу. В странном порыве он подается вперед и касается губами мокрого лба, шепча что-то успокаивающее. Останавливается. Закрывает глаза. И снова засыпает.
Когда он просыпается окончательно, Ичиго уже нет рядом. Видимо, ушел в школу. Кровать еще теплая, поэтому Абарай подгребает под себя подушку и разваливается на сбитой белой простыне. Кожа впитывает остатки чужого тепла, а взгляд бездумно скользит по ровному потолку.
- Я идиот.
Собственный голос скрипучим хрипом разливается по пустой комнате. За окном мерной мелодией шелестит осенний ветер - за окном плавает запах прелой листвы. Тихая генсейская осень. Ренджи закрывает глаза и думает, что ни о чем не жалеет. Это все равно. Правда же? В сердце екает.
***
- А Рангику-то, Рангику! Боже, я давно так не смеялся!
- Да, было весело. Хреново только, что пришлось платить за то, что Иккаку разнес аттракцион.
- Ну горячий он парень, с кем не бывает.
Ичиго вздыхает, а лейтенант шестого отряда только смеется, чуть замедляя шаг. Уже почти ночь - они вдвоем возвращаются из парка аттракционов, в который ходили всей шумной шинигамской компанией. Рукия решила заглянуть к Орихиме, поэтому они остались вдвоем и решили пройти длинным путем, чтобы насладиться угасающей осенью. По почерневшему асфальту бесконечным ковром стелились разноцветные листья, то и дело беспокоимые тихим ветром. Пахло яблоками. Пахло гнилью. Железом. Теплой кожей. Мягкая, приятная осень.
- Ренджи.
- Что?
- Мне кажется, что скоро что-то произойдет.
- Интуиция что ли?
- Типа того.
Абарай внимательным взглядом пробегается по фигуре Ичиго. В его усталых глазах горит огонек сомнения, огонек тревоги и какой-то тихой, безнадежной печали. Он поворачивает голову к Ренджи и шинигами видит на его лице отпечаток какого-то несвойственного Куросаки отчаяния. Он не просит поддержки, но и не хочет оставаться один. Где-то внутри, в самом нутре зажигается затухающий огонек сострадания. Лейтенант будто бы откручивает ленту воспоминаний назад и вот, перед ним стоит уже не Ичиго, а маленькая черноволосая шинигами с такой же печалью, плескающейся в огромных синих глазах. Она говорит, что уходит в клан Кучики, а в мягком голосе так и сквозит отчаяние, перемешанное с какими-то виноватыми нотами. Абарай не находит другого выхода, кроме как взять девчонку за маленькую ладонь и покрепче сжать нежные пальцы. И только потом понимает, что перед ним Ичиго, а не Рукия.
Он хочет отдернуть руку, но не делает этого, чувствуя, как Куросаки отвечает на неожиданный жест, переплетая свои худые шершавые пальцы с его пальцами. И вымученно, как-то по-больному улыбается, растягивая свои обветренные губы.
- Хотя, это же просто кажется. Думаю, что все будет хорошо.
- Ичиго...
- Да нет, правда. Извини за все... За это.
Он порывисто отпускает руку шинигами и, развернувшись, резко припускает вперед. Ренджи остается только ошалело сморгнуть и поспешить следом. Хочется верить в то, что все действительно хорошо.
***
В воздухе пахнет кровью и горячим, жженным асфальтом. Лейтенант смотрит впереди себя и не видит ничего, потому что просто не хочет видеть. Взгляд бездумно натыкается на распластанную по земле фигуру Рукии - отвратительная черная дыра в ее груди постепенно затягивается, излечиваемая Орихиме. Чуть поодаль стоит Куросаки - сгорбившись, ссутулившись, безжизненно опустив повисший в руке меч. Хочется что-то сказать ему, но наткнувшись на пустой взгляд рыжего шинигами Абарай решает просто помолчать. Он подходит к Рукии, с минуту смотрит за тем, как исчезают ее раны, потом вновь окидывает Ичиго долгим, тянущим взглядом и, развернувшись, уходит.
В голове все перемешалось, сбилось, поменялось местами. Атака арранкаров была неожиданна и не одного его сбила с толку. Никто не был готов. Никто не мог этого предугадать. Так почему же настолько сильно жжет сердце глупое чувство вины?
Абарай садится на давно покинутую парковую скамейку и закуривает. Пачку сигарет он нашел в магазине Урахары и решил присвоить ее себе - никотин здорово успокаивал расшатанные нервы. Дым тугими струйками взмывает вверх, к ободранным кронам осенних деревьев. Ренджи смотрит на ровное, черно-серое небо, пытается успокоить себя и убедить в том, что он не виноват в произошедшем. Что все хорошо, хотя оно, черта с два, совсем не хорошо. Он вдалбливает это себе в голову, а перед глазами стоит устало лицо Куросаки с наполненным отчаянием взглядом.
Он сидит там еще несколько часов, чтобы потом подняться со скамейки и отправиться к дому рыжего недошинигами. Чтобы пробраться в его комнату через окно и лечь рядом с его кроватью. Чтобы не смотреть на его лицо и испещренную свежими ссадинами фигуру, а просто свернуться клубком и заснуть, слово верный пес. И чтобы еще позже почувствовать на себе сонный взгляд Ичиго, который приподнимется на кровати и, подавшись вперед, мягко коснется обтянутого черной тканью плеча.
***
- Куда ты?
Ренджи вздрагивает, услышав чужой голос. Он оборачивается - Ичиго лежит на кровати, щурясь от первых лучей утреннего солнца. Наверное нужно было быть аккуратнее, ведь, судя по всему, лейтенант случайно разбудил его.
- Мне... нужно уйти. Всех, кто сейчас на грунте, срочно вызвали в Сейретей.
- Врешь.
- Вру.
Абарай расслабляет мышцы и поудобнее устраивается на подоконнике. Ему всегда нравилось сидеть здесь и смотреть на тихий, полуживой город. Спиной он чувствовал, как Куросаки смотрит на него - выжидающе и нетерпением. Но молчал. Ждал.
- Тогда куда ты?
- Вообще-то действительно в Сейретей. Но это не срочный вызов. Приказ о возвращении в Готей поступил еще неделю назад. Я знал, что мне придется уйти сегодня.
- Почему ты не сказал мне?
- Разве это так важно?
- Да.
Лейтенанту приходится обернуться, чтобы непонимающе уставиться на Ичиго. Рыжий пацан смотрит на него своими теплыми глазами и сегодня в них светится что-то новое. Не слепая решительность, не уверенность, не доброта и даже не печаль. Что-то абсолютно необъяснимое и какое-то по-странному родное. Куросаки протягивает руку и будто бы даже ласково касается предплечья Ренджи, чуть сжимая пальцы. Его еле заметная улыбка выглядит странно грустной.
- Ты вернешься?
Абарай внимательно смотрит в его глаза, чувствуя шершавые пальцы на своей коже, и вздыхает, горько усмехнувшись.
- Куда уж я денусь. Вернусь, конечно же.
И, не дождавшись ответа, быстро касается пальцами гладкой мальчишеской щеки, разворачивается и срывается в шунпо, растворяясь в шепоте утреннего ветра. Холодный осенний воздух хлещет по щекам, но это все равно.
Куросаки же лежит в своей кровати и даже не думает о том, чтобы приподняться и посмотреть вслед шинигами. Он и так все знает. Поэтому, провалявшись еще немного, Ичиго просто переворачивается на бок и снова проваливается в сон.
***
- А теперь ты можешь сказать, понравилось ли тебе в Генсее?
Вопрос Рукии звучит неожиданно, но Ренджи только улыбается и хлопает подругу по плечу.
- Понравилось. И я обязательно побываю там снова.
Когда я уезжал из Саратова, мне думалось, что теперь вместо Мальборо я буду курить Лаки Страйк. Сейчас на моем подоконнике лежит полупустая пачка Лаки Страйка и я не чувствую какой-либо разницы с Мальборо - просто курю и все. Становится все равно. А раньше марка была для меня многим.
Мне постоянно думается, что пора меняться. Я стараюсь вести себя как-то иначе, лучше, подстраиваться, но потом как-нибудь случайно загляну в зеркало и все сразу же выключается. В зеркале я с абсолютно звериным взглядом, напряженными мышцами и сжатыми кулаками. Всегда. И, наверное, надо забить на все попытки и просто наслаждаться тем, кто и что я есть. Агрессивным хорошо быть. Я уверен.
А вчера еще пришла мысль, что мне не о чем сожалеть. У меня есть друзья, которых я люблю, дом, который я люблю, учеба, которую я люблю, девушка, которую я люблю и секс с девушкой, которую я люблю. У меня замечательная жизнь. А все сомнения идут нахуй.
