Алкоголь позволяет забыться. Я открываю новую бутылку виски, или портвейна, или коньяка, или даже водки, с удовольствием и высунутым языком, с которого свисает ниточка слюны, наполняю дурманящим пойлом высокую белую кружку с медвежатами. По-домашнему, а от того - еще более горько. Когда все красиво, по правилам, в граненых стаканах с тающими кубиками льдам на дне, дольками лайма и дымом от охренительно дорогих сигарет - так надо. Тогда это приобретает смысл. Тогда ты смакуешь терпкий, жгучий алкоголь и ловишь на языке послевкусие, кажущееся ненормально прекрасным. Тогда все кажется правильным. А когда ты просто хлещешь недешевый портвейн из кружки с медвежатами, сидя в компьютерном кресле в одних семейных трусах и засаленной футболке, куришь не дорогие сигареты, а чертов красный Marlboro, и взгляд уже не фокусируется - это отвратительно. Где грань? Вот она! Смотрите, щупайте, люди. Смотрите на заграничного меня, который в сраной футболке и чертовых семейниках хлещет пятизвездочный под "Страх и ненависть в Вегасе", курит тяжелый Marlboro, а тонкая струйка слюны стекает из уголка моего рта. И я отвратительный, я и моя клавиатура, заляпанная портвейном, я, пропахший табаком и градусом. Но мне все равно. Губы изгрызены и когда алкоголь попадает в кровоточащие ямки я начинаю тихо подвывать от поджигающей рот боли. Я сдираю кровавые корочки с недавних ранок и они снова кровоточат и эта кровь у меня на пальцах. Я окунаю пальцы в стакан с медвежатами и коньяк, потом вытираю их о шторы и пью эту смесь алкоголя и крови. Я шепчу. Неслышно.
Это должно быть нормально. И для меня - это нормально.