Мое опаленное горло все еще может изрыгать звуки. Шуршащий клекот вперемежку с хриплыми нотками голоса. Будто бы открыли легкие. И голосовые связки, стянутые в горле распустились и скользят вниз по телу, охватывая каждую мышцу, каждый мускул, каждый сосуд. Они обжигают огнем, сжигают, смывают и я весь - голос, полусумасшедший вестник чего бы то ни было, полностью наполненный звуком, сам по себе - чистое воплощение звука и голоса, естества, существа и мысли. Мои пальцы сочатся звуками, из моих глаз вытекают нотные партии, мой живот - скрипка, увитая тонкими струнами длинных волос. А внутри моей шеи - кровоточащий комок птичьих песен, являющейся источником всего этого безобразия.
Я - звук. Я - голос. Я - песня. Каждая нота, срывающаяся с моей кожи - боль, жестко бьющая изнутри кокона, объявшего шею. Но я двигаюсь, вибрирую, наполняю мир звуками. По моим рукам струятся песни, которые поет моя кожа, а мои колени обвивают клекот и шуршание голосов разномастных животных. Мне кажется, что без меня в мире не будет ни одного звука, потому что я есть средоточие всех мелодий, я есть звук в его абсолюте. Я - дирижер, я - струна, постоянно подрагивающая, движимая и источающая все, от звона разбитого стекла до симфоний Моцарта.
В вышине чернеющего неба звонким колоколом раздался надрывный крик грача. Я разжимаю пальцы и птица замолкает. По венам струится мелодия ночного мира и я вдыхаю холодный воздух, открываю рот - с моих губ слетают тысячи звуков, привычно наполняющих наш город - визг машин, разномастные голоса, музыка в супермаркетах... Это все я. И я - ваша надежда.