Here I am, a sinner. And I confess my sin.
А кто тут пьян и чуть более, чем полностью счастлив? Я!
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Знаете, что меня больше всего взбесило в этой ситуации? Нет, не то, что кто-то там недоволен моим поведением и не то, что я весь такой какой есть - не ешьте, если не нравится. Нет. Меня взбесило то, что люди свое недовольство высказывают не мне, а другому человеку, чтобы он, в свою очередь, донес его до меня. Вы, блять, что, трусы последние? Или как? Я не нахожу другого объяснения. Страшно сказать мне в лицо? Боязливо высказаться? Если нет, то давайте сюда свои причины, я выслушаю.
Да, может я излишне резок, агрессивен, зол и должен обращаться с людьми мягче и аккуратнее. Но какого хуя вы не скажите мне об этом сами? Какого, мать вашу?
Если бы мне назвали ваши имена я бы каждому высказался. И, если бы мог, начистил бы морду так, что мама родная не узнает.
Гребаные трусы.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Охтыжблять я зол. Я зол, как сотня гребаных чертей и кому-нибудь сегодня достанется.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Я напишу пост сегодня, до того как уеду, потому что вернусь я в явном неадеквате. У меня есть час. Я напишу, я напишу, я напишу...
upd: Нойпесал! Умница.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Мне кажется, что после всех тех страшных вещей, которые я и мои части тела проделывали с дверным косяком, мы просто обязаны узаконить наши с ним отношения.
Лобешник теперь, блять, болит.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Ну что, братья-товарищи, о насущном. В голове у меня просветлело, утро оно вечера мудренее и я снова отложил в ящик всю память, все сопли-жалобы и прочую хуету. Но подраться съезжу - уже договорились с парнями собраться, пометелить друг друга и распить чего покрепче. Хотя в общем-то, я вчера и сам себя неплохо ударил - на скуле к утру расцвел маленький синячок, который, думаю, капитулируется дня за два. Могу, если хочу!
Первые две пары успешно въебали в интернет-клубе. Я не ходок по таким местам, но пацаны приглашали - отказаться было сложно. Порезались три на три в Квейке, послушали задротов, которые прямо у нас за спиной ходили в рейд >) Какой-то хуй сливал постоянно и они жутко злились.
Ну, а на алгебре я спал - очень сладко и хорошо.
Алсо, сейчас на мои замечательные штанишки протекла гребаная шаурма и там теперь пятнище. Почем они замечательные и почему я так зол? Потому что, блядь, это мои единственные штаны. Других нет. Я хожу только в них.
То есть все нарисовали картинку - я почти не снимая вот уже сколько месяцев ношу одни и те же джинсы, как бомж. Я не знаю, наверное это неправильно, но привычка привычкой, покупать новые как-то не хочется, да и денег особо нет.
А эти, кстати, с меня еще и спадают, так как и я шибко худой, и они на пару размеров больше нужного. Я их даже не расстегиваю, а просто стаскиваю.
Надеюсь, что всем стало противно? >)
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Ого, это получается, что я никому ничего не должен? Впервые за долгое время, крутота какая.
Вчера ночью пытался сам себя бить по морде - это неудобно, но интересно. Глупый опыт, но я получил от него странное удовольствие, да и вообще быстро вырубился.
А теперь - утро понедельника. Черт бы тебя побрал, утро понедельника.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Ребята, а ну-ка напомните мне, где, кому и за кого я должен посты?
воскресенье, 03 апреля 2011
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
А вот что. Я завтра пойду и подерусь. Выпью и подерусь. Это должно выгнать из головы дурацкие навязчивые мысли и прочую хуету.
Я король улиц, епта! Нахуй сантименты и душевные переживания. Жесткость, алкоголь, удары, запах асфальта.
Не лезь туда, где тебе нет места и где ты лишний.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Странновато. Ты любишь одного человека, который даже об этом и не подозревает, а тебя любит другой человек и он знает, что ты в курсе. Если честно, то это все настолько не для меня и не про меня, что чувствую себя безумно смешно.
Хочется выскрести из себя все эти поганые чувства и перестать уже о таком думать.
Это не ко мне, мне это незачем, это не я!
Противно-то как.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Раз уж у меня сегодня зашел разговор о любви и прочих плюшках, то пусть тут повисит такая вот попсовкая песенка, которая зависает у меня сейчас на рипите.
Возможно когда-нибудь я загляну в твои глаза, но отражение свое в них не увижу никогда.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Ненависть к самому себе у меня порой доходит до абсурда. Я постоянно думаю о том, как я хочу быть кем угодно, только не собой.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Я сегодня разговорчивый, но очень разношерстный и, кажется, снова вечер откровений. Я буду писать о множестве мелочей, буду жаловаться, ненавидеть, ругаться и любить, а вы, читайте или не читайте - выбор каждого. Но строчки сейчас живые, потому что в них я без остатка, какой есть.
Семнадцать - это не восемнадцать, конечно, но меня все равно ломает от понимания того, что я подошел к очередной черте. Еще один виток моей жизни соскользнет на землю и растает. И что снова, как и раньше весь день меня будут одолевать воспоминания, весь день я буду сам не свой, пусть даже и с улыбкой, весь день пьяный и уставший. Это ведь как перерождение и я его ненавижу. Ненавижу обновляться.
Я завидую людям с красивыми умелыми руками. Мне нравится завороженно наблюдать за тем, как художник рисует, или как музыкант извлекает из инструмента чарующие звуки, или как плетет кружево умелая мастерица. Я смотрю на свои маленькие, испещренные шрамиками ладони и понимаю, что никогда так не смогу. Я завидую. У меня грубые руки, неспособные на что-то красивое и чувственное. Этими руками не сделаешь ничего хорошего. Каждый раз, когда я вижу свои пальцы я начинаю сам себя ненавидеть, потому что во мне уже давно умер музыкант. Я, да, мечтал играть на скрипке. Я не начал не из-за рук, конечно, но сейчас они кажутся мне первопричиной. Я ненавижу их.
Самое страшное перед дракой - это лицо человека, которого ты собираешься ударить. Раньше я почти всегда испытывал странный страх, когда смотрел в глаза будущему противнику и заносил кулак для удара. Нет, нет боязни причинить боль, нет боязни не попасть, или чего-то еще... У этого страха нет причины. Ты просто чувствуешь, как в груди разрастается жгучий комок и как холод пронзает все тело. Но вот ты бьешь, пропарываешь чужую кожу и страх уходит. Но откуда он? Сейчас я его уже не испытываю, но интересно узнать, в чем его причина. Зачем бояться если уже все для себя решил.
Иногда я удерживаю себя от того, чтобы своровать. Недавно в трамвае парень очень неаккуратно положил кошелек в расстегнутый карман куртки. Я сразу же прикинул, сколько там денег, что на них можно купить, как будет вкусно... Но осек себя. Иногда мыслями и существом я будто бы оказываюсь в своем прошлом и начинаю жить собой старым. И тогда я тоже мыслил как я тринадцатилетний - грязный, маленький и озлобленный. Я даже могу перепутать дорогу, задуматься и пойти по старому маршруту, на автопилоте дойдя до дома матери, например, или до старой квартиры брата. Я слишком сильно прикручен к тому, чем был раньше и к тому, что было раньше. Это то, с чем мне нужно научиться справляться. Это то, что я должен перебороть. Обязан сам себе.
Пока это все. Вспомню что-то еще - напишу.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
А потом девушка, в которую я влюблен уже более двух лет улыбается, обнимает меня и тихо говорит: "Ты для меня безумно хороший друг. Как классно, что ты рядом и помогаешь мне". Ее недавно бросил парень, а я пошел и набил ему морду. Я привез ей две бутылки мартини и хороших фильмов - мы пили и смотрели их вместе. Я рассказывал ей, как раскроил рожу ее бывшему, а она смеялась, чесала меня за ухом и говорила, что, наверное, не надо было так.
"Ты для меня безумно хороший друг". Ну да, спасибо.
В очередной раз ощущаю себя брошенным уличным щенком. Я останусь рядом, я буду помогать, защищать и поддерживать, но никогда не стану чем-то большим чем лучший друг. Я, конечно, не сдаюсь, но ведь тут действительно нет шансов.
Надо смириться, улыбнуться и ответить ей: "И тебе спасибо. Ты для меня тоже очень близкий друг". Поехали?
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Можно пожалуюсь? У меня все болит и я заебался быть таким неуклюжим. От ваты в носу этот самый нос начинает чесаться изнутри, поэтому я ее вытащил и сижу тут, заливаю сам себя. Ну, это, думаю пройдет.
А вообще телу отдых нужен, причем капитальный. Мне бы сейчас в санаторий, на моря, ан нет - пашем, терпим, сжимаем зубы и делаем.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
А все равно ведь приходится вставать с колен и бить снова. Пошатываясь подниматься на ноги, сплевывать с губ кровь (своя, кстати, всегда имеет отвратительный гнилой вкус), прищуриваться, сжимать разбитый кулак и идти в атаку. Внутри уже пусто, сил нет никаких, но все равно каждый раз бьешься до полной отключки. Глупость такая, а ведь для себя и только. Сам себе ни за что не позволишь сдаться и отступить, ни за что не позволишь отойти от цели и проиграть. Это вросло уже в мозг настолько, что не подлежит уничтожению.
В сердце горит яркий огонь и только он управляет действиями. Разум отключен, здравому смыслу слова не давали. Эмоции, чувства, желания, принципы и то самое, что не позволяет проигрывать - они начинают работать. Огонь разгорается и то ли бешенство, то ли пьяная радость завладевают телом, открывается второе дыхание и с безумным криком, с полусумасшедшим рыком наносишь новый удар.
Я буду идти, идти и идти. Я буду побеждать. Вставать с колен, сжимать кулаки и бить снова. Мне все равно, если глупо - я вообще частенько мозг отключаю, так что... Снова в путь.
На пафосе, на красивых словах, ага. Мы тут с братом подрались и я понял, насколько для меня важны эти принципы, насколько я непробиваем и упрям. И что в любом случае сдаваться не буду.
Вот только морда ноет смальца - резкий он у меня, все же, нос расквасил. Но я почему-то рад и улыбаюсь, как идиот. Огонек в сердце греет мою душу.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Ренджи охуительно разбудил Ичиго: взял и вмазал ему по морде со всей силы. И работает же!
Шикарнота.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Блиааан, наркоманские пейринги! Айзен/Хитсугая, Кенпачи/Гин, Гин/Ренджи... Кажется, сегодня я что-то говорил уже о том, что пробыв в Реборно-фандоме долгое время, ну и в самом Блич-фандоме, я разучился удивляться, но... Но, бля, как?!
Нихуя я не разучился!
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
Зашел на соо найти одну только додзинси по Ренджи/Рукия, а кончилось тем, что сижу теперь и читаю яойщину в большом количестве.
Иррациональность такая иррациональность.
Here I am, a sinner. And I confess my sin.
- А почему у нас занавески в крови?
- Кое-кто померил носом подоконник с неделю назад.
- Кое-кто?
- Ну, ээээ...
Боже, убей меня, шоб я не мучался, аааа.